Нахрин: первая кровь

Десятилетняя афганская война забрала множество жизней и в итоге стала одной из причин распада СССР. Про нее много написано и снято фильмов, сотни наших солдат награждены за подвиги в боях – но тысячи подвигов так и остались безвестными и не отмеченными никем, поскольку именно из этих подвигов складывалась вся жизнь бойца в Афгане, когда проводка батальона по ущелью грозила смертью всему подразделению, а ночное дежурство могло стать последним из-за внезапной очереди из темноты.

Сегодня мы вспомним первое сражение этой войны, с которого фактически и начались организованные военные действия – бой в Нахрине.

Ввод войск, а не вторжение

С самого конца 80-х годов 20 века ломались копья – как относиться к афганской войне. Кто-то утверждает, что мудрое руководство Советского Союза в тогдашней политической ситуации обязано было ввести войска в Афганистан, кто-то – что это якобы была оккупация и что наши парни ради сиюминутной политической выгоды совершенно зря были брошены в горную «мясорубку». Истина, вероятно, как обычно – где-то посередине.

Но два момента, на мой взгляд, не вызывают никаких сомнений. Первое – советские солдаты сделали все, что могли, честно выполняя свой долг в пыльной жаре, в ледяных горных ночах, теряя друзей в боях и сражаясь даже тогда, когда никакой надежды не было.

И второе – вторжением и оккупацией эту войну все же назвать нельзя: с самого начала Советская армия была введена не ради того, чтобы покорить афганские земли и подчинить все местные ресурсы, а в первую очередь – чтобы создать в стране порядок, чтобы дать войскам союзного нам Афганистана возможность уничтожить «оппозиционные» (а на самом деле – попросту бандитские) военные силы.

Соответственно, нашим войскам полагалось стоять гарнизонами в узловых пунктах, в бои не ввязываться и нести охранную службу. И как знать – если бы правительственные войска Афганистана были бы более дисциплинированными, организованными и высокомотивированными, возможно, они бы смогли разгромить формирования моджахедов, а в Советский Союз не пришло бы больше 14 тысяч «похоронок»…

«А что – стрелять уже можно?»

Чтобы оценить ход нахринского боя, надо понимать обстановку, сложившуюся в ДРА на тот момент.

После ввода советских войск в Афганистан, который начался с 25 декабря 1979 года, военно-политическая ситуация в этом государстве не имела общей чёткой картины. Ввод войск не встретил никакого организованного сопротивления со стороны оппозиционных сил. Правительственные войска ДРА также не оказывали никакого сопротивления советским войскам. Из-за массового дезертирства из рядов правительственных войск их численность снизилась до половины предшествовавшей до ввода Советской армии.

Однако с 30 и 31 декабря 1979 года появились первые случаи нападения моджахедов на наши подразделения, сопровождавшиеся жертвами с обеих сторон и потерями в военной технике. Командование 40-й общевойсковой армии, составлявшей тогда основу советского военного контингента, не имело чётких инструкций о том, что следовало делать в подобных ситуациях. Первоначальная задача соединениям и частям 40-й армии состояла только в том, чтобы обозначить присутствие советских войск в Афганистане, без указания конкретных боевых задач от руководства СССР. Советским войскам было запрещено вступать в боевые действия и покидать пункты дислокации.

А уже в первых же числах января 80-го года до командования дошли сведения, что в населенном пункте Нахрин (север страны, провинция Баглан) 4-й артиллерийский полк 20-й пехотной дивизии армии Афганистана поднял вооруженный мятеж. При этом пошли слухи, что мятежники даже добрались до советских советников и расправились с ними. Слухи, кстати, потом подтвердились – жертвами мятежников стали подполковник Каламурзин, майор Здоровенко и переводчик Газиев.

Правительство Афганистана попросило советское руководство пресечь мятеж и спасти советников, если они еще живы, так как сами вооруженные силы государства провести такую операцию были не в состоянии. Эта операция и стала «боевым крещением» для Советской армии в Афгане.

Пока судили да рядили

Утром 2 января, чтобы не дать мятежу «расползтись», в расположенный севернее Баглана Кундуз прибыл заместитель группы военных советников в ДРА Сергей Тутушкин. В итоге попытка поднять бунт по примеру афганского 4-го полка со стороны группы офицеров 31-го пехотного полка ДРА был своевременно подавлен, однако два батальона мятежников успели покинуть часть. Попытки наших разведчиков пробиться в Нахрин провалились.

Тем временем моджахеды напали в Нахрине на артиллерийский склад и вывезли десятки орудий, сотни единиц стрелкового оружия, значительное количество боеприпасов.

Военные советники обратились к «смежникам» — 34-му смешанному авиакорпусу – с просьбой нанести по душманской колонне с оружием авиаудар вертолетами – но получили отказ. По какой причине руководство «летунов» отказалось выделить для удара силы – судить не берусь, но вполне возможно, дело было в метеоусловиях и особенностях местности: в узких ущельях при низкой облачности «вертушки» быстро бы стали жертвами огня моджахедов.

Утром 5 января Министр обороны ДРА подполковник Мухамед Рафи попросил руководителя Оперативной группы МО СССР в Афганистане, маршала Сергея Соколова привлечь советские войска для подавления мятежа в Нахрине.

Мятежники меж тем не дремали: 5 января 1980 ночью в городе Баглан было совершено нападение на резиденцию губернатора и на местную тюрьму. Атака на тюрьму была отбита.

Часть войск 20-й пехотной дивизии оставалась верна правительству Афганистана, но ее положение становилось критическим. На тот момент под контролем командования дивизии оставались 5 пехотных рот — 320 человек; танковый батальон — в наличии 6 единиц исправных танков Т-34-85, разведывательный батальон — 40 человек; зенитный артиллерийский дивизион — 129 человек; инженерно-сапёрный батальон — 20 человек; батальон связи — 48 человек; батарея 120-мм минометов — 4 человека. Итого под контролем командования дивизии было только 640 человек.

По факту стало понятно: афганские пехотные подразделения, на которые рассчитывали советские военачальники, оказались не боеспособны. Но ведь привлечь советские войска для спасения наших советников означало отказаться от принципа невмешательства в гражданскую войну в Афганистане под давлением обстоятельств. И тем не менее — 6 января 1980 года в штабе 40-й армии в Кабуле было решено бросить на подавление мятежа 4-го артиллерийского полка в Нахрине силы подразделений 186-го мотострелкового полка, который на тот момент из числа советских частей, ближе всех находился к Нахрину (частично — в городе Кундуз и частично — в городе Баглан) под командованием подполковника Олега Смирнова.

Общее руководство операцией было возложено на заместителя командующего 40-й армией — начальника штаба армии генерал-майора Владимира Панкратова.

По кровавым дорогам афгана

9 января мотострелковый полк вышел из своих казарм и направился к восставшему Нахрину. По замыслу командования, 2-й мотострелковый батальон, усиленный артиллерией, танками и пехотной ротой, должен был атаковать Нахрин со стороны Кундуза, а 2-я рота 1-го мотострелкового батальона, которой придали минометную батарею и танковый взвод – со стороны Баглана.

Однако путь к цели сам по себе превратился в серьезную военную операцию. Продвинувшись только на четыре километра, одна из колонн советских войск столкнулась с всадниками численность до 100 человек, которые, впрочем, были рассеяны вертолетами поддержки. Вторая колонна через час после начала операции вышла к городку Ишакчи и была атакована мятежниками численностью до 150 человек, имевшими на вооружении пушки. Кроме того, по солдатам открыли огонь и три артиллерийские батареи, укрытые на склонах гор. После атаки танкового взвода, поддержанной вертолетами, афганцы отступили в горы, потеряв два орудия и 50 человек убитыми. Через несколько часов на перевале Шехджалаль мотострелков ждала засада из двух горных пушек и сотни афганцев. После скоротечного боя 15 мятежников было убито, а завал из камней, мешающий проезду по дороге, убран. На каждом перевале и во всех населенных пунктах наши войска встречали ожесточенное сопротивление. Афганцы нападали на колонны и устраивали каменные завалы, высота которых доходила до трех метров. Только после расчистки завалов подразделения смогли продолжить выдвижение к Нахрину.

И грянул бой. Нахринский бой

К 21.00 2-й мотострелковый батальон вышел к Нахрину с севера, а 2-я рота — с запада. Они перекрыли дороги из города и окружили военный городок 4-го артиллерийского полка мятежников. В течение ночи с 9 на 10 января несли боевое дежурство на случай отражения организованного выступления моджахедов.

А уже с раннего утра 10 января артиллерийский дивизион 186-го полка был развёрнут в боевые порядки в готовности открыть огонь по душманам.

Само сражение продолжалось недолго.

В 10.00 над позициями моджахедов – кстати, очень неплохо оборудованных, поскольку времени у мятежников было вполне достаточно – появились вертолеты и принялись обрабатывать их огнем.

Мотострелковые подразделения, не покидая БМП, под прикрытием вертолетов ворвались в военный городок и блокировали казармы взбунтовавшихся афганцев. Деморализованный противник не смог оказать сопротивления, местное население также его не поддержало, в итоге афганские войска были разоружены.

Потери афганцев составили до ста человек, семь орудий и пять автомашин. С нашей стороны погибли два бойца, двое были ранены; одна БМП была потеряна еще на пути к Нахрину, на перевале – сорвалась в пропасть. Были также найдены тела убитых советских советников…

Итоги и последствия

Это был первый бой подразделений группировки советских войск в Афганистане (не считая штурма дворца Амина), и личный состав, как писало командование в отчетах, «показал смелость, решительность, высокое огневое мастерство. Отличились командир танкового взвода старший лейтенант Шиков, лично уничтоживший две пушки с первых выстрелов, а также гранатометный взвод под командованием старшего лейтенанта Иванникова, который поразил 20 мятежников».

По сути, операция в Нахрине стала знаковым событием – именно после нее начался отчёт вмешательства советских войск в ход гражданской войны в Афганистане. И именно это стало главным последствием нахринского боя – с этих пор обстановка вынудила советские войска вести бои с отдельными отрядами душманов, хотя это и не входило в их планы. Но руководство ДРА хотело втянуть наши подразделения в гражданскую войну основательно — рассчитывая, что советские войска теперь и впредь будут выполнять карательные функции для подавления мятежного движения и защищать режим.

И планы эти, к сожалению, частично реализовались – впереди наших ребят ждали долгие десять лет войны…