Война детскими глазами

За окном была непроглядная тьма. Казалось, что какой-то злой волшебник безжалостно вымазал все вокруг черной краской. Маленькая девчушка, повернувшись набок, напряженно прислушивалась к тишине в доме. Вдруг показалось, что где-то заскрипела половица. Тихонько выскользнув из кровати, где спала с тетей, она неслышно прокралась по комнате и привычно скользнула к бабушке. Та ласково обняла внучку, прижав к себе поближе, что-то тихо прошептала на ушко, и девчушка мгновенно уснула, ощущая себя в мягком коконе любви…

Таких теплых, согревающих душу воспоминаний у Людмилы Васильевны Декало хранится немало. Они наполнены светом, теплом и ностальгией по тому безвозвратно ушедшему времени, когда родные и близкие были живы и здоровы.

О таких, как Л. В. Декало, говорят – «дети войны». Она родилась в 1937 году в поселке городского типа Моряковский затон Томской области. Когда началась война, мать отправила дочку в деревню Воронцово к бабушке — матери мужа. Сама она трудилась на стеклозаводе. После смены зимой, надев ватник, шла вместе с другими работниками на заготовку дров, которыми отапливалось предприятие. А еще шили и вязали вещи для тех, кто ушел на фронт, как и ее муж.

Деревня, куда отвезли девочку, находилась в ста километрах от Томска В доме вместе с бабушкой проживали три дочери – тети маленькой девчушки, для которых она стала просто светом в оконце. Тети – в то время молодые девушки, трудившиеся в колхозе — любили возиться с племянницей, не скупясь на поцелуи, но больше всех девчушка тянулась к ласковой и доброй бабушке.

Родные потихоньку приучали девочку к сельскому труду, поэтому, несмотря на юный возраст, она умела многое, что потом очень пригодилось во взрослой жизни.

При любой возможности мать навещала дочь, не считаясь с огромными расстояниями. То плыла на лодке, то шла пешком, отмеривая километр за километром. Казалось, взрослые делали все возможное, чтобы у девчушки было нормальное детство.

Как-то в поисках пищи в дом пришла женщина. В деревне их называли побирушками. Девочка не знала, сколько та шла и откуда держала путь, но в память врезалось, как бабушка дала ей вареную картошку (что еще можно было подать в то время!), от которой случайно упала на пол тонкая кожура, и женщина тут же бросилась ее поднимать.

А в марте 1944 года в дом постучалась беда — в сражении на псковской земле погиб отец. Боль утраты Людмила Васильевна почувствовала позднее, став взрослее, когда пришло осознание, что она никогда уже больше не увидит его живым.

Когда принесли похоронку на сына, бабушка сидела у окна. Услышав страшное известие, боясь напугать внучку, она держалась изо всех сил, не давая волю рыданиям. Для этого была ночь, когда можно было выплакаться в подушку. Маленькая, бесконечно любимая внучка да сноха, с которой были теплые отношения – это все, что осталось у нее от погибшего сына.

В первый класс Людмила пошла в деревенскую школу, где до нее учился Ф. М. Зинченко, будущий Герой Советского Союза, командир 756-го стрелкового полка, воины которого 30 апреля 1945 года штурмом овладели рейхстагом и 1 мая водрузили на нем знамя Победы. Ф. М. Зинченко был первым комендантом рейхстага. На школе висит мемориальная доска, увековечивающая память о знаменитом бывшем ученике, а в деревне установлен памятник.

В школу бабушка давала внучке сушеную черемуху, которой она охотно делилась с подружками. В то время варенье не варили, все ягоды сушили. Людмила Васильевна вспоминает, как бабушка в ступке растолчет сушеную черемуху, размочит и печет с ней пироги. Так как деревня располагалась недалеко от реки Оби на ее протоке, на столе частенько была рыба.

Зимой родные сами сваляли девчушке беленькие валеночки, которые ей очень нравились.

Как же девочка плакала, когда мама забирала ее домой! Лучше, чем в доме бабушки, не было нигде, и потом каждое лето, вплоть до десятого класса, она уезжала на лето в деревню. Именно здесь она ощущала, что находится ДОМА! Прошли годы, но где бы ни жила, Людмила Васильевна не теряла связи со своими родными. Сейчас в деревне остался лишь один двоюродный брат.

Повзрослев, Людмила Васильевна решила разыскать могилу отца. На поиски ушло десять лет. Она писала во все инстанции, обращалась в различные архивы, так как в похоронке были указаны названия и границы населенных пунктов, которые после войны изменились. Да еще задачу усложняло то, что фамилия Михайлов была очень распространенной. И все-таки в душе не угасала уверенность, что она найдет могилу отца, и Л. В. Декало добилась своего, разыскав его место захоронения.

Василий Макарович Михайлов был похоронен в братской могиле в п. Воронцово Псковской области, где вместе с ним покоились 1200 человек. Трудно передать возникшее в душе чувство, когда Людмила Васильевна впервые приехала сюда, чтобы почтить память человека, который дал ей жизнь, и о котором она знала, в основном, лишь по рассказам мамы, а также бабушки и сестер отца. Лишь иногда всплывали смутные воспоминания о том, как отец брал ее на руки и подбрасывал в воздух.

Это ухоженное место было окружено какой-то священной тишиной, как будто никто не осмеливался нарушить бесконечный сон лежавших в братской могиле солдат, положивших свои жизни на алтарь Победы. Лишь робко шелестели ветки могучих деревьев, растущих вокруг.

С тех пор это место стало священным для Л. В. Декало, где она бывала не раз и одна, и с родными. Однажды Людмила Васильевна приехала сюда 9 мая одна. В тот день здесь проходил митинг, и ей предложили выступить. Женщина ответила согласием. А когда вышла перед собравшимися жителями, комок подступил к горлу. С трудом справившись с волнением, Людмила Васильевна нашла в себе силы поблагодарить живущих на псковской земле людей за заботу о братской могиле, почтила память миллионов людей, мужественно сражавшихся на фронтах войны, одним из которых был ее отец. На митинге Л. В. Декало познакомилась с одним из поисковиков довольно преклонного возраста, благодаря усилиям которого и его товарищей удалось узнать имена многих лежавших в братской могиле. Прошло немало лет со дня окончания самой кровопролитной и страшной войны в истории человечества, но эта работа продолжается по сей день.

Это нужно не мертвым – это надо живым!