Обретение второй родины

Среди раздольных полей и сосновых лесов лежит небольшая уютная деревенька Савино. Здесь живут не только русские, но и представители других народов России. Вот уже более 35 лет как влились в это маленькое сельское сообщество три семьи, приехавшие из Марий Эл.

Марийцы — финно-угорский народ, проживает в Республике Марий Эл  около половины всех марийцев, остальные рассеяны по областям и республикам центра страны, Поволжья и Урала. Марийцы бережно сохраняют свой язык, культуру, традиции. Раньше в России марийцев называли черемисами от слова «чимери», что означало «чистая вера». Марийцы на протяжении веков наряду с православием пытались сохранить и свою веру, свои традиции. После завоевания Казанского ханства Иваном Грозным в 1552 году ранее зависевшие от Казани марийские земли стали частью российского государства. 4 октября 1920 года был провозглашён автономный округ марийцев в составе РСФСР, а 5 декабря 1936 года округ подняли до статуса автономной республики.

...Обычный колхозный кирпичный дом на две семьи. Во дворе звонко заливается собака. Здесь живут две из трех савинских семей марийцев.  Уютный палисадник, чистый и ухоженный двор, залитый от газона до макушек плодовых деревьев теплым солнцем. А вот и сами хозяева, которые выходят нам навстречу в ярких национальных костюмах.

- Салам лиже, — говорит Нина Алексеевна Кузикова. Рядом с ней, приветливо улыбаясь, стоит и вторая хозяйка — Зоя Прокопьевна Максимова. Мы по тону и по ситуации понимаем, что нам сказали «здравствуйте». Конечно, дальше беседа продолжается на русском языке, но время от времени в разговор вплетаются и марийские слова — названия местечек и праздников, — те, точного перевода которых на русский нет.

Мари — народ гостеприимный, хлебосольный, и беседа наша проходит за щедрым столом. Все просто, по-крестьянски и до боли знакомо — выращенная на своем огороде картошка, яица, припорошенные зеленью, овощи, — кухня у мари почти не отличается от русской. Разве что вареники с творогом «подкогыльо» считаются их национальным блюдом. Еще одно блюдо — трехслойные блины «команмелна». Верхний слой — каша между блинами — прослойки из яиц, овощей и т. д. Всю эту пирамиду обычно венчает творог «тугор». Еще одно интересное блюдо и заготовка на зиму, о котором нам рассказали, — туара (соленые маленькие творожные прянички, сушенные в печке). Зимой их заливают топленым молоком и сметаной. Гордятся мари вареной колбасой из сала и крови с крупой (сокта), вяленой из конины (каж), супом с клецками и печеными лепешками салмагинде.

Пироги мари тоже любят, но выпекают их большими, во весь стол, а потом режут кусками и раскладывают по блюдам. Все очень похоже на то, что привыкли есть мы, но со своеобразными «изюминками», придающими блюдам необычный вид и вкус.

Когда-то, в 1982 году, приехали две семьи марийцев в колхоз из своей родной республики, в том числе и Максимовы. Колхоз нуждался в трудовых руках, а молодые тогда семьи — в жилье и в хорошей зарплате. А вслед за Зоей через пару лет приехала и Нина. Работали в животноводстве, к сельскому труду им было не привыкать — в Мари-Эл основной вид деятельности тоже сельское хозяйство. Прижились, обзавелись детьми, хозяйством, русскими друзьями. Люди простые, работящие, такие же, как и местные — и поработать, и погулять — все от души. 

Прошли годы. Не стало у женщин мужей. А дети выросли и поразъехались: кто-то осел в соседней деревне, кто-то в Подмосковье уехал. Приезжают к ним в гости вместе с внуками.

- Часто ли бываете на малой родине? — спрашиваю женщин. — Не собираетесь ли обратно, ведь сейчас вы уже на заслуженном отдыхе?

- Ездим ежегодно, — рассказывает Нина. — Тянет, конечно, в родную деревню, к могилам предков. А вот дети наши бывают там редко. Для них родина — это Савино, где они выросли. Да и язык родной знают, как говорится, через слово…

К слову о «родных могилах» и обычаях. Многие марийцы до сих пор язычники. Их ритуальные места — священные рощи Кусото. Туда съезжаются многие мари с подношениями, и более суток длится праздник, а по сути — моление. Здесь и пиршество, и моление, и подношение языческим богам всех природных стихий. Весь праздник проходит под руководством жрецов, именующихся картами, которые и читают молитвы, и ведут его, соблюдая все ритуалы. На такие праздники приносят даже неходячих больных — в надежде, что в них вольются живительные силы природы. Священных рощ по всей республике около 300, и делятся они на республиканские, районные и деревенские. В священных рощах нельзя шуметь и мусорить, заниматься заготовкой древесины, собирать ягоды, охотиться…

- Да мы часто ходили в лес на общие деревенские праздники, — рассказывает Зоя. — Приносили подношения, клали монетки, просили у природы здоровья, благополучия, урожая, счастья — в общем, кто чего желал. Были там и особые люди, которые читали молитвы. Вообще у нас было несколько священных лесов: один — кладбище, другой — мольбище...

...За столом переговорили о многом. О народных костюмах, о свадебных обрядах. Например, узнали, что марийский женский праздничный костюм настолько сложен и многослоен, что одеться девушка сама не могла. На рубаху — тувыр — сверху надевалось еще много деталей, например, расшитый узорами передник, сверху — нагрудник из монет, пояс тоже был украшен монетками и подвесками, поверх всего этого мог надеваться и распашной кафтан. Праздничный костюм марийки из-за различных украшений мог весить до 35 килограммов.

Головные уборы замужних женщин — шимакш — напоминали русскую сороку, сверху на нее надевался платок. Молодежь носила узкие налобные повязки — солык, украшенные узорами, лентами, подвесками из раковин, монет, бисера и т. д. 

С мужским костюмом все гораздо проще. Богато вышитая по вороту рубаха, штаны, сапоги или лапти, обязательный атрибут — пояс — с красивой пряжкой и кафтан, а зимой — шуба. Показателем благополучия и для женщин, и для мужчин считалась лисья шапка. Наверное, поэтому на свадьбе и молодые, и гости должны были пировать, сидя в таких шапках — несмотря на погодные условия.

По воспоминаниям женщин, сватовство, в принципе, происходило, как и в русских деревнях, но будущей невесте разрешалось на нем присутствовать. Некоторые сердобольные родители могли даже спросить мнение девушки. Но уж если сговор состоялся, то гуляли два дня. Сначала в доме невесты, потом все гости дружно перемещались в дом жениха. Через какое-то время близкие невесты заявлялись к молодоженам, дабы проверить, все ли у их дочери в порядке, хорошо ли ей там живется. И гуляние повторялось, — правда, в более скромном масштабе.

Пока мы беседовали, день уж начал клониться к закату. Но мои новые знакомые разошлись не на шутку. Тут же была сделана импровизированная сцена из досок, и под народную марийскую музыку женщины сплясали народный танец, а под конец решили и спеть сами. Напевный язык звучал и разливался по всей деревне, перекликаясь с голосами природы…

Закончилась наша встреча обходом дома… Дом как дом, вроде ничего необычного, такие же современные условия жизни, даже отопление от котла, правда, угольного. Ждут подвода газа. Но вот старинная прялка привлекла внимание. Просто память или рабочая?

- Конечно, рабочая, — удивились женщины. И показали, как профессионально они владеют искусством прядения…

Под вечер появились и гости, односельчане. Рассказали, как дружно они живут в деревне. Надо было женщинам крышу перекрыть, так мужчины помогли… Одним словом, и в трудах, и в празднованиях вместе.

Но вот подошел и час расставания. «Чеверын», — сказали женщины нам на прощанье. «Чеверын», — повторили за ними с улыбкой мы.