Почти всегда держал в руках перо

Много бумаги «попортил» я за свою жизнь. Как только освоил письменность, начал выражать свои детские мысли в стихотворной форме. Дальше — больше. Начал осваивать прозу. С возрастом не охладел к письменному слову, и основным моим слушателем была мать,, которая умело поддерживала меня: «Где ты только таких слов набрался?» — подхваливала она, отчего я довольный, гордо поднимал голову, словно родил не «мышь», а крупное «животное».

В школе мои сочинения оценивались двумя цифрами: пятеркой — за повествование и «тройкой» или «четверкой», за пунктуацию. Не особо признавал я точку с запятой, тире и некоторые другие знаки. Но постепенно исправлял грамматические недочеты, хотя всерьез даже не мечтал стать филологом, знатоком русского языка.

После смерти деда я еще мальчишкой остался с больной матерью и со стипендией за погибшего отца в семьдесят два рубля, хотя средняя зарплата по стране составляла около шестисот рублей. Этих денег с трудом хватало на хлеб с негустым чаем. Летом приходилось собирать по ведру ягод черники за день и провожать мать торговать ею в Орехово-Зуево. А зимой выручала коза, которая давала по пять с лишним литров молока. Собирая ягоды, грибы, которых в период моего детства было немало, «мурлыкал» про себя различные тексты, которые затем записывал. Учась в девятом классе Родионовской средней школы, где дальним учащимся предоставлялся интернат, а короче — угол в частном доме для проживания, деревенские товарищи соблазнили меня поехать на учебу в ремесленное училище № 11 города Кольчугино, по окончании которого присваивалась специальность тракториста и слесаря третьего разряда. Директор школы А. Введенский долго уговаривал меня не бросать учебу, но безрезультатно.

В родном колхозе «Новый путь» проработал на колесном тракторе У-2, затем на гусеничном тракторе ДТ-54. Трактор по возрасту был значительно старше меня, и вскоре его списали на запчасти, а мне предложили пересесть «на колесный», на котором выполнял самые разные работы. Во время посевных работ, погрузочных, когда женщины уходили на обед, у меня сами собою рождались стихи — такие, например:

Ты, Полярная звезда,

Ты со мною холодна,

Но мне грустно почему-то,

Когда рядом нет тебя.

Или такие:

Парашюты в небе, словно одуванчики,

Белые повисли над землей,

Ах, какие озорные наши мальчики,

Мальчики несмелые порой.

Однажды секретарь местной партийной организации Виктор Елин, увидев у меня тетрадь со стихами и, прочитав некоторые, чуть ли не потребовал отослать их в редакцию районной газеты «Красное знамя», которая только возобновила свой выход после двухгодичного перерыва.

- Зачем? — стал оправдываться. — Я ведь для души своей.

- Ты давай не дури, — наседал Виктор Елин, — что природой дадено тебе, не таи. Это тебе мое партийное поручение.

Выбрав одно из своих стихотворений, я отправил его письмом в редакцию. Перед Новым годом оно было опубликовано. Я получил приглашение на занятие литгруппы. Посещая ее, познакомился со всеми работниками редакции.

- Ты стихи давай пиши, — говорил мне заместитель редактора Александр Иванович Краснов, — но и заметки к нам в редакцию присылай, о товарищах по работе, делах колхоза, разных новостях.

С этого и началось мое внештатное сотрудничество с районной газетой, которое длилось в течение пяти лет. Немало корреспонденций, репортажей, зарисовок, стихов и рассказов направил за этот период в редакцию.

После того, как появилась семья, перебрался в город: работал некоторое время на строительстве нового корпуса на шелковом комбинате, заводе «Красный Октябрь», затем нормировщиком в районном объединении «Сельхозтехника». Со всех этих предприятий поступали от меня материалы в редакцию.

Однажды, когда шел с работы, меня догнал редакционный «уазик», и редактор Михаил Андреевич Зубанов сказал:

- Вот что, Володя, давай переходи к нам, в редакцию. С твоим начальником Иваном Сергеевичем Емельяновым я переговорю, задерживать тебя, думаю, не будет.

- Михаил Андреевич, — ответил, — меня и так все устраивает. Работа нормировщиком мне нравится, зарплата — устраивает. А в редакцию я пишу просто по зову сердца.

- Сорвусь с места, — высказал опасение, — а вдруг не получится у меня работа в редакции?

- Все получится, давай за эту неделю рассчитывайся, а в понедельник — к нам. С райкомом партии я этот вопрос согласовал.

Так, неожиданно, стал я литературным сотрудником редакции районной газеты «Красное знамя», имея в личном деле только справку об окончании восьми классов Родионовской средней школы, хотя была попытка получить среднее образование в Финеевской средней школе, но работа трактористом не позволила это сделать. Проучился я также один курс заочно в Суздальском сельскохозяйственном техникуме, но также продолжить учебу не смог. Времени не хватало, а его, чтобы выполнить присылаемые задания, требовалось немало. Так, недоучкой, проработал в редакции некоторое время.

- Знаешь, — говорил мне работавший в то время заведующим промышленным отделом Володя Потапов, — образование не учит тому, как писать, оно дает общие нания, повышает образовательный уровень человека. Не имели образования даже некоторые писатели – такие, как Горький. А ты человек «писучий», далеко пойдешь.

Но вскоре, чуть ли «не пошел из редакции» искать новое место работы. В сельхозуправлении предложили мне написать материал о новой технологии заготовки кормов в совхозе «Киржачский». Меня действительно поразила организация труда в хозяйстве. Большое количество кормодобывающей техники, ремонтная мастерская на колесах, где имелись сварка, различные запчасти, находились слесари-ремонтники, предусматривалось питание людей на месте — все это способствовало достижению высоких темпов на заготовке кормов. Воодушевленный увиденной картиной, написал большой материал под заголовком «Ударный кулак», в котором рассказывал о передовой технологии и организации труда в коллективе совхоза «Киржачский». С нетерпением ждал номер газеты, в котором должен быть мой материал. Но когда получил газету, меня чуть не хватил удар. Вместо своего репортажа «Ударный кулак» увидел корреспонденцию под заголовком «Затишье в совхозе» за моей подписью.

С злополучной газетой пошел к редактору М. А. Зубанову:

- Как же так, Михаил Андреевич, я такого не писал. Почему стоит моя подпись?

- Так надо, — резко ответил, — и не лезь в бутылку, — добавил.

Я написал заявление об уходе из редакции и стал ждать, когда будет написан приказ о моем увольнении. Но не дождался. На следующее утро второй секретарь райкома партии М. И. Галкин, пришел в редакцию вместе с С. А. Кротовым и представил его в качестве нового редактора. Где мое заявление затерялось, не знаю до сих пор. Но частенько бывший директор совзоза «Киржачский» А. С. Пимштейн упрекал меня за появившийся материал. Хотя я тут был совершенно ни при чем.

Через год Сергей Алексеевич Кротов перевел меня на должность заведующего отделом сельского хозяйства и заговорил о необходимости получения высшего образования. Три года по выходным дням я обучался в очно-заочной школе, которая действовала при железнодорожном вокзале. Когда получил аттестат о среднем образовании, с ним меня поздравил третий секретарь райкома партии Виталий Алексеевич Гальянов и сообщил, что меня направляют в Московскую Высшую партийную школу при ЦК КПСС, где имелось отделение журналистики. Вступительные экзамены проводились в Доме политпроса г. Владимира. На два выделенных места претендовали двенадцать человек. Особенно пугало меня сочинение, но не сам текст, а пунктуация. Получил «четверку», а за последующие экзамены — «пятерки», и был принят на отделение журналистики Московской ВПШ, которая на пятом курсе нашей учебы был преобразована в Академию общественных наук, а студентов-заочников раскидали по зональным ВПШ. Владимирцы, горьковчане, костромичи и представители республик Поволжья были перераспределены в отделение журналистики Горьковской ВПШ. К этому времени был принят в Союз журналистов СССР.

В ту пору в редакции сложился работоспособный коллектив. Редактор С. А. Кротов нацеливал нас на участие в различных конкурсах. Первое место занимала Киржачская редакция в областных конкурсах по художественному оформлению и полиграфическому исполнению районных газет, по освещению вопросов социалистического соревнования, а также передового опыта ВДНХ СССР. Пять дипломов и около пятнадцати серебряных и бронзовых медалей ВДНХ СССР завоевали редакция нашей районной газеты и ее сотрудники. Среди обладателей этих медалей был и автор этого материала.

В 1982 году заместитель редактора Ирина Георгиевна Головкина уехала «за туманом и запахом тайги» в Восточную Сибирь, и я был назначен заместителем редактора. В этот период начался перевод районных и объединенных газет в областную типографию. Приходилось осваивать новое оборудование, менять технологию выпуска газеты.

За делами, хлопотами время летело незаметно. Пришли тяжелые девяностые. Была запрещена деятельность КПСС, а ее активный сторонник С. А. Кротов подал заявление об уходе с поста редактора газеты. Наши увещевания результатов не дали. В ответ он заявил: «Что я теперь — о цветочках и ягодках должен писать?»

Коллектив доверил мне руководство редакцией. Хотя я не желал этого хлопотного, нервного поста и всегда считал и считаю самой лучшей должностью работу заместителя редактора, который только месяц в году несет ответственность за работу коллектива, но согласился — ведь газету нужно было спасать, а поэтому нужно было работать, не считаясь со временем, и искать всякую возможность добывания финансовых средств.

Самое главное, чего мне как редактору удалось добиться — это сохранение газеты и редакционного коллектива. В тот период была попытка со стороны москвичей взять газету в свои руки, с обещанием коллективу «молочных рек и кисельных берегов». Некоторые работники редакции, в том числе и бухгалтер В. П. Беляева, «клюнули на эту приманку», надеясь на «заманчивую перспективу. Но удалось «раскусить» уловку москвичей по «захвату» газеты, которая нужна была им как «охранник» садовых дач москвичей. Как бы мы это могли осуществить — одному Богу известно. На вертолете и то бы невозможно уследить за сохранностью всех московских дач на территории района. Но функции газеты не в том, чтобы «служить» неизвестно кому, а быть нужной жителям района, стараться помогать им преодолевать жизненные сложности, удовлетворять их запросы по качеству материалов.

За время моей работы редактором было выпущено почти две тысячи сто номеров газеты, освоена новая технология выпуска газеты через Интернет, проведены торжественно три юбилея районной газеты, выпущены три стихотворных сборника членов литературной группы «Родник». Но руководство редакцией отняло у меня возможность в большом объеме заняться личной творческой деятельностью, и поэтому этот период я считаю потерей времени. Что касается пера, то продолжаю держать его в своих руках, ведь это дело всей моей жизни.