Литературная страница
Александра АЛФЕЕВА
Я ласточка
Ложь заживо
Вскопана, срезана, брошена.
Не спрашивай,
Что так лицо перекошено.
Я ласточка,
Крыльями к небу приколота,
Я бабочка
Красная к белому вороту.
Виновна я
Снова, и снова отвратная
Холодная
Злоба. Игра не забавная –
Нечестная.
Руки беру твои грубые,
Но прежняя
Жалость ломается в голову.
Нет, хитрая.
Круг вокруг снова сжимается,
Убитая
Силой проявленной слабости.
Ты слаб ко мне,
Как это может не нравиться?
Иду к тебе,
Чтобы с лихвой позабавиться.
Прости меня,
Бабочка светом напугана.
Любить тебя –
Гордость скрипит и поломана.
Не можно так.
Можно – сойтись и разъехаться
Навечно так,
Ждать, пока память издержится.
Я нежная,
А ведь тебе то неведомо.
Я снежная,
Ты это знаешь заведомо.
* * *
Исчезло в проеме пальто,
Уходили, обидевшись, плечи,
Гасли вслед, как немое кино,
Фонари – прогоревшие свечи.
За углом исчезало пальто,
По избитым наполненным лужам.
Иронично – в ботинках полно,
И пусто под пальто неуклюжим.
Шло пальто, а навстречу шел дождь,
Зарождала обида сутулых,
Шел февраль по лицу, и шла ночь
В двух привычно нахмуренных дугах.
Исчезло пальто, а дождь шел.
Рыбной рябью свело тротуары,
«Хлюп да хлюп», растворился подол
В городском предвесеннем тумане.
* * *
Застегнула твой голос в рубашку,
Одинокий грудной баритон.
Не послушался и нараспашку
Прошагал в косохлестный бульон.
Вечер кормит растущие тени,
Май за городом плещется. Май!
Ну, а в городе тянутся петли,
В них качнется последний трамвай.
В них качнутся опавшие звезды,
И фонарь – одноногий паук
Доставать их потянется грозно
Жадной сотней светящихся рук.
Наслаждаясь остатками чая,
Попрошу – почитай что-нибудь.
Тихий голос стихом Пастернака
Про февраль говорит наизусть.
Поезда не имеют имен
Поезда не имеют имен,
И беснуются в толпах вокзалы,
И плюются на мраморный пол,
И целуются наскоро пары.
Запотевшие стекла дрожат,
Отпечатав большие ладони,
Чей-то грязный нетрезвый рукав
И пары приоктябрьской вони.
Перепутаны лезвия рельс,
Перемешаны вздохи и крики,
Люди мечутся в поиске мест,
Воздух весь в ожидании снега.
Поезда не имеют имен,
Сквозь вагоны проносятся лица,
Поливает холодным дождем
Поцелуи, вокзалы, столицу.
Пунктир
Поэт – пунктир. Он дышит очертаньем,
Символикой, мерцающей в пыли,
Понятного глупцам иносказанья,
Едва заметным отгласом зари.
Поэт не знак, имеющий границы,
Не палка о концах, но мощный дуб.
Орлы к нему летят или синицы,
Да только не для всех в листве приют.
Не каждому дано сердечной фиброй
Над словом в возбужденьи трепетать,
И познавать, и упиваться лирой,
Пунктир души движеньем дополнять.
Прекрасна ровных строк неоднозначность,
Прекрасен тот, чей взгляд сквозь палантин,
И скуден тот, кто, видя, видит ясно
Лишь спины ускользающих глубин.
Поэт – пунктир. И голос его – символ,
Вьюном ползущий в скользкие сердца,
Зацепится или нет – не знать наверно,
Пунктир не знает слов «наверняка».
Раиса ТУРКИНА
Многословье
Много слов говорят, а зачем?
Пустословье не ставлю ни в грош.
Никаких слов не нужно совсем,
Если любишь, и веришь, и ждешь!
А разлюбишь, слова не нужны,
Просто молча расстаться должны!
Николай МАРТЫНОВ
Разбегаюсь — и в речку с обрыва,
Прямо в солнце, что пляшет в волне,
Одурев от такого порыва,
Крик восторженный шлю вышине.
А вокруг — безмятежное лето
И лучей барабанная дробь,
И потоки тепла, да и света,
Во всемирный сгустились потоп.
Что за песня? В душе народилась
И плывет высоко-высоко.
Чья же это? Скажите мне милость,
Что вот так вот сегодня легко.
Разбегаюсь — и в речку с обрыва,
Не унять это буйство души,
Эти чувства, подобные взрыву,
Так внезапны и так хороши.
Но не часто ликующе чисто
Расслабляется так вот душа,
Промелькнет в этих буднях монистом
И скукожится, будто греша.
* * *
Солнце – вольный колобок -
Катится по небу,
И лучей его поток –
Гимн теплу и хлебу.
Вдоль дороги пыль лежит
Золотой парчою,
Листья жухлые ракит
Свернуты жарою.
В доме душно, спасу нет,
Боль уткну в подушку.
На стене висит портрет,
А на нем старушка.
Взгляд, из прошлого ко мне
Грустно устремленный,
Будто молот по спине
Ухает трехтонный.
Я согнулся, не могу,
Боль ошеломила
Рот открытый ни гугу,
Ты меня простила?..
Помню смутно (мал я был) -
Мчит ко мне машина
Я стою, столбом застыл,
Слышу крик: «Вражина…»
И откуда ни возьмись,
Ты, моя бабуля,
Словно зная, мою жизнь,
Ты спасла, рискуя.
В черной рамочке портрет,
Ах, как память гложет.
Нет моей бабули, нет,
Быть того не может.
С той поры уж столько лет.
Сгибла ты как воин,
Ну, а я ищу ответ -
Был ли я достоин?
* * *
Рукопожатьем крепким проводов
Столбы приветствуют друг друга,
И эстафетой ток поверх голов
Бежит, как от гармони скука.
Невидимый, бежит за горизонт,
А след пылает фонарями,
Как будто там еще проходит фронт
Ночными долгими часами.
Он гением людским был порожден,
И взнуздан был он, как кобыла,
А ведь когда-то стаями ворон
Его невежество клеймило.
Он маг большой, волшебник, чародей,
Из темноты нас вывел в люди.
Стал мир светлей на тысячи огней,
А мы светлее стали – люди?
О Фатьянове
Уже написано и спето,
Да и говорено не раз:
Фатьянов был большим поэтом,
Поэтом был он не на час.
Он заслужил любовь народа
Своим отточенным пером
Уже прошла на многих мода,
Его стихи мы все поем.
Они просились сами в песню,
Как солнце яркое в окно,
И этой истиной известны
Давным-давно, давным-давно.
Еще волнуют наши души
Его шальные соловьи,
Их мы всю жизнь готовы слушать,
Но кое-где гремят бои.
Гремят бои, а на Заречной…
О нем тут память навсегда,
И долетает к нам картечью,
И бьет по цели стих всегда.
Все та же улица родная,
И в небе стая голубей,
И заводская проходная,
Устало ждущая людей.
Не раз друзья-однополчане
Расскажут нам еще о нем.
Фатьянов жив, Фатьянов с нами,
Бередит души соловьем.
Добавить комментарий
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные и авторизованные пользователи. Комментарий появится после проверки администратором сайта.