Авторская литературная страница Николая Мартынова

«Кто не грешил ни в чем, ни разу?»

Кто не грешил ни в чем, ни разу,

Их жизнь и скучна, и пресна,

Высот не видевши, и дна,

Стерильно жить как по приказу,

Уж лучше в гроб – сейчас и сразу.

Прощенья просишь ты напрасно,

Я от тебя не видел зла.

Себя ты в жизни соблюла

И провела ее непраздно.

Зачем казнишься, упрекая

Себя в свершении грехов?

Как много их хранит альков,

На суд людской не выдавая?

И сам я взбрыкивал лошадкой,

И начертил таких кругов…

Себя ж казнить я не готов,

Ругаю только для порядка.

И кто прошел по жизни прямо?

И кто ни в чем не виноват?

Он после смерти будет свят,

Но мы грешим, грешим упрямо…

Прощенья просишь не напрасно,

Конечно, Бог тебя простит.

Как хорошо, что совесть, стыд

Зовет покаяться несчастных.

* * *

Сверкает никель лимузинов,

Изящны формы кузовов,

А заграничная резина

Визжит под скрежет тормозов.

Бросая вызов серой жизни,

Что смотрит мышью из угла,

Они проносятся капризно,

В лицо презрительно пыля.

А мы им в след как по команде

Голов вращаем флюгера.

Они сегодняшние гранды,

Простые смертные – вчера.

Заняли ложи и партеры,

Отели, виллы и дворцы,

Им достаются жизни перлы,

И вверх вздымаются носы.

Сверкает никель лимузинов,

Сверкают перстни как сполох,

А вы роскошные машины –

Злорадный смех поверх голов.

* * *

Страна плетется клячей,

А тоща – как бюджет,

На ней кто едет – плачет

И проклинает свет.

Инфляции пиявка

Всосалась в кошельки,

Нахальные прилавки

Нам кажут языки.

Но тот, кто держит вожжи,

Нам говорит – о,кей!

Мол ВОТ чуть-чуть попозже

Поедем веселей!

Не сдохнет если кляча,

Добудем и сенца!

Пока ж унынье прячем

И едем до конца.

Не надо гнать кобылу

И рвать железом рот,

Когда б ума хватило

Другой бы был исход.

* * *

В грязи несусветной и вечной

Деревня притихла как мышь.

Года, словно мастер заплечный,

Лютуют над шапками крыш.

Окошки глядят затаенно

На уличный сонный пейзаж,

И старый «журавль» отрешенно

Стоит будто выпивший страж.

Грустит на крылечке старушка,

И плат у нее до бровей.

С опушки считает кукушка

Остаток не прожитых дней.

Печаль, словно пыль при дороге,

Свербит в моем горле всегда.

Лишь только усталые ноги

Выводят проселком сюда…

* * *

Когда вокруг бушуют страсти

И нервы рвутся как троса,

Мы, обращаясь к Божьей власти,

С надеждой смотрим в небеса.

И умоляет о пощаде,

И отпущении грехов,

А старый лик глядит в окладе

И толстой залежи веков.

О чем он думает – не знаем,

Но молим, горько вопия, -

«Спаси, спаси нас, Бога ради,

Ведь всемогуща власть твоя!»

В переходе

…Она стоит, пылает свечкой,

С рукой протянутой вперед.

Хлопушкой ёкает сердечко,

И страх в груди ее живет.

В свои шесть лет уже успела

Так много горюшка хлебнуть,

Что даже ю речка обмелела,

Когда его бы зачерпнуть.

А рядом мать, потупя очи,

Сдержать пытается слезу.

Ее лицо темнее ночи

И туч рождающих грозу.

Грозу, которая бы смыла

Всю нашу грязь потоком слез,

И светом молний озарила

Потемки душ до самых звезд!

Стоят в подземном переходе,

И нету дела никому.

Так много горюшка в народе,

Он стал привычен ко всему.

Его уж больше не пугают

Ни участь беженцев, война…

Страна сползает тихо к краю,

Где пропасть страшная видна.

Стоит потупясь в переходе

Без слов кричащая беда.

Стоит укором при народе,

Чтоб мы сгорали со стыда.

Снуют прохожие как пчелы,

Спеша минуют переход, -

Навстречу горе как крамола

Безмолвной сапою плывет.

* * *

Детский смех звучит как вызов

Строгой к шалостям зиме,

И ударяясь о карнизы

Эхом падает к земле,

Рассыпается под ноги,

С шайбой мечется по льду,

И веселия ожоги

Оставляет на пруду!

Задирает он прохожих, -

Беззаветный, озорной, -

Лезет в мысли, корчит рожи, -

Вот такой вот смех шальной.

Детский смех звучит как выхов –

Заразительный до слез,

Прочь унынье и капризы,

Он себя в наш мир принес!

* * *

Увековеченною шуткой

Верховной росписью в Кремле

Петляет след по первопутку,

Сегодня он навеселе.

Петляет след по первопутку,

Как обвиняемый в суде,

Бежит он прямо лишь минутку,

И зайцем прыгает к воде.

И на ходу, к реке припавши,

Целует в стылые уста,

Потом опять узоры вяжет,

На глади белого холста.

Петляет след по первопутку,

Влюбленным мечется в бреду,

Ему присесть бы на минутку,

Вглядеться в зиму, в красоту.

* * *

Годы бегут, обрастая

Множеством «ручейков»,

Долго живу я, теряя

Лучших друзей и врагов.

Были мечты, словно крылья –

Их не сумел воплотить,

Ну а теперь я бессилен

Что-то уже изменить.

Дальше и дальше то время –

Юности светлый рубеж.

Нынче болтается стремя

Канувших в Лету надежд.

Что же осталось в осадке?

Горечь неверных шагов?

Из сожалений подкладки

Стертый за жизнь пиджаков?

Годы промчались как кони,

Рвутся все дальше вперед…

Вроде б невидно погони

Кто же им встать не дает?

* * *

Кони мчат неудержимо,

На врага мчит эскадрон!

Мир сорвался, в скачке мимо

Все быстрей его разгон!

Перекошенные лица

И разяявленные рты,

Вот сейчас должны сразиться

Две враждующих «орды»,

Ненавистные друг другу.

Их и смерть не примирит,

И копытя словно вьюга

Лава конная пылит.

В красном свете предзакатном

Красной конницы бойцы,

Не свернуть уже обратно

Все обрублены концы.

Белой армии солдаты

Напряженны и белы,

Вот грядет он час расплаты –

Пули вогнаны в стволы.

Бело-красные солдаты

Были вы один народ.

Правда сгинула куда-то,

Кто из вас ее найдет?

* * *

Надели купол, словно шапку,

И вид у церкви враз другой,

Уперлась в небо головой

И тучи сгрудила в охапку!

Пускай готовится пролиться

Над нею дождик – градобой,

Теперь она уж не боится

Стихни этой озорной!

Надели купол – божье дело.

А сколько ереси в умах,

И фальши в наших головах?

Самим давно осточертело!

Церквей разрушенных без счета

Вокруг, лишь только оглянись!

Какая глупая работа –

Ломаем, строим. Вот так жизнь!

Надели купол – вот и славно.

И крест под небом — Божий перст,

Он выше всех взлетел окрест, -

Судья наш символ православный!

* * *

Танцевала и плясала,

Платье парусом раздув,

В бурном море карнавала

Вся от танцев, как в бреду.

В глаз твоих бездонных сети

Я попал морской травой.

Нам бы мечтать с тобой в карете,

Чтобы ветер пел струной.

Чтоб мелькали мимо версты,

И луна, тараща глаз,

Рассыпала щедрой горестью

Свет полночный как алмаз.

Чтоб одним на целом свете,

Чтоб рука была в руке,

Мчаться, мчаться нам в карете

И растаять вдалеке.