В. ТАЛТАНОВ
У луга
Тишь такая, что сердце аж слышно,
Солнце только хоть малость остынь,
А надо мною в небе нависла
Полусонная летняя синь.
Все вокруг притаилось, застыло,
Ждет вечерней прохлады трава.
«Что же ты, заблудился здесь, милый!» -
Слышу бабушки старой слова.
«Мне-то, старой, куда же деваться,
Дома тошно одной-то все быть,
Вам в озерке б, родной, искупаться,
Тут вот, рядом, недолго сходить».
«Здесь цветок, необычный, рос, с краю», -
Ей ответил, был должен сказать, -
Он как шар. Я названья не знаю
И никак не могу отыскать».
«Мало ль тут лиходеев-то ходит,
Не такие, покруче, чем ты,
У меня вон, в своем огороде
Все, с корнями, украли цветы.
А какая была здесь природа,
Вся была из цветов Молодынь,
А теперь все скудней год от года,
И повсюду репей да полынь.
Мне до страсти былое все жалко,
Ты, сынок, меня в этом поймешь,
Было много в округе фиалок,
А теперь ни одной не найдешь.
Стало ныне цветов у нас мало,
Вот такие, родной мой, дела!..»
…Спину бабушка мне показала
И тихонько по тропке пошла.
Наша с вами, конечно, «заслуга»
Что беднеет природа у нас,
А у серого бывшего луга
Просто некуда кинуть свой глаз.
А РЕЧКА ОСТАЛАСЬ…
Речка игривая, рядом лесочек,
Где вместе с девчонкой бывали тогда,
А речка уносит чистый песочек,
И вместе с песочком уносит года.
Росли здесь привольно ивы большие,
Красиво, конечно, летом всегда,
А были тогда мы совсем молодые,
Тянула к себе нас речная вода.
Чудо-природа, но только ли это,
Лишь фоном была нам вся та благодать,
Звали на лоно нас в знойное лето,
Чувства, которые трудно скрывать.
На встречу с тобою мигом я мчался,
Быть от тебя я не мог вдалеке,
Помню в твоих волосах я купался,
Забыв про купанье в близкой реке
В ночи не нужны даже слабые свечи,
Было приятно у речки, во тьме,
Я привлекал к себе хрупкие плечи,
Ты прижималась все крепче ко мне.
И ночи нам было, конечно же, мало.
Но был нам заказан жизненный срок.
Как же ушло все, как же пропало?
Лишь речка осталась, да пляжный песок.
Раиса ТУРКИНА
Клен
Посадили мы у дома
Три березки под окном.
Чтобы в летнюю истому
Освежали холодком.
Принес ветер семя клена,
Вырос клен сам по себе.
Рос, мужал, с годами крона
Распласталась до небес.
Наши стройные березки,
Вслед за ним тянулись ввысь.
И весной, роняя слезки,
Нежно с кленом обнялись.
Плачут, спорят бесконечно:
Для кого из них жених,
Ну а он, один сердечный,
Ублажает всех троих!
Л. СЛОБОДЯНЮК.
СИРИЙСКОМУ МАЛЬЧИКУ
Черная туча закрыла солнце,
Черная тень на землю легла,
Мать уже никогда не проснется,
Мать, малыш, умерла.
Пуля бандита ее сразила,
Бросив на тень земли.
Грудью тебя она защитила
И умерла… умерла.
Мальчонке никак не понять этой жути.
Ведь он не один, он с мамой вдвоем!
И он настойчиво маму будит,
Ручонками трогая руки ее.
Она не услышит твой голос больше,
Тебя не прижмет, как прежде, к груди.
Мальчишка мой чернокожий,
Что ждет тебя впереди?
Быть может, будет разорван
Бомбой бандитской очередной.
Быть может, будет подобран
Мамой, уже другой.
А рядом стрельба не стихает,
Стрельбою взорвана тишь.
Сирийский народ защищает
Детство твое, малыш!
Ты будешь жить! Будешь свободным,
Время твое придет!
Счастье твое сегодня
Сирийский народ в борьбе создает.
В. КОМИН
Лесные фантазии
К сосне одинокой березка прижалась
Передничек белый, косички вразлет
И любящей внучкой она мне казалась
Ветвями ласкает, к стволу ее льнет.
Сосна – это строгая женщина – осень,
Неброский наряд, цвета «хаки» платок.
Беседу их тихую ветер доносит,
Мне слышен их мягкой листвы щепоток.
В орешнике чьи-то колышутся тени,
Как лешие бродят, космами трясут,
С рогами ветвистыми, как у оленей
Потом вдруг уходят во тьму и – умрут.
Обросший пенек, словно гном бородатый,
Что клады свои под землею хранит.
Валежника куча – зверюгой лохматым,
Что в частом осиннике молча сидит.
Хоть раз оглянись, прагматизм свой откинув
И много чудес ты увидишь в лесу.
Как лес тишину, словно шляпу, надвинул
И как из цветков пьют зорянки росу.
Немного фантазии и вдохновенья
И то, что я видел, увидишь в лесу.
Но если появятся все же сомнения
Тогда я с собою и вас позову!
М. КОКОРЕВ
Не скажу никому
Я люблю мою Родину светлую
В серых нитях косого дождя.
Я люблю ее грусть безответную,
Даже в ней красоту находя.
Я люблю мою Родину темную
В ярко-синих извивах молний.
И судьбу ее, злу непокорную,
И что знаю о ней – все помню.
Я люблю мою Родину горькую,
На съеденье врагам отданную,
Не задушенную Перестройкою,
И своими Иудами проданную.
Я люблю мою Родину сирую
При богатстве ее огромном…
Награжден буду только могилою,
И лежать буду тихо и скромно.
Я люблю мою Родину злою,
Никому не понятной любовью.
Не скажу никому – какою,
Потому что досталась с кровью.
Николай МАРТЫНОВ
Улицы тихая заводь
Дремлет напротив окон,
Пыль на дороге расплавил
Солнца пылающий горн.
Ловят открытыми ртами
Окна горячий настой.
Воздух, дрожащий весами,
Нам отпускает лишь зной.
Никнут кусты у заборов,
Маются, словно в плену.
Тихая блажь разговоров
Тянет буксиром ко дну.
Жаркая нынче погода!
Лета горячий утюг
Жжет, осерчав, огороды,
Сходит ему это с рук.
Смотрим с надеждой на небо –
Тучу бы выдоил дождь.
Дождика молим, как хлеба,
Все превратившись в святош.
Ю. ГЛОНИН
О доблестных рыцарях и благородных дамах
Отзвенели айвенги на белых конях железяками,
И сидят по трактирам – беззубые, старые псы.
А ровены, конечно, сперва для приличия плакали,
Но чуть-чуть, а не то б покраснели у леди носы.
Их изящество поз, благородство их образа мыслей
Не приемлют беззубость и-фи! – некрасивость морщин,
Всю бессмысленность глупой, ненужной, придурочной жизни
Этих – кстати, лжецов и предателей – старых мужчин.
А айвенги бухают – порою, бывает, и сутками,
Ведь по венам айвенговым льется не снобская муть,
Ржут айвенги частенько над самыми пошлыми шутками
И служанку за задницу могут, чего уж, щипнуть.
Но когда заклубятся пожары под древними стенами –
Уезжают в тылы образцы неземной чистоты,
Оставляет на смерть благородные леди ровены
Всех плебеев айвенг, достающих со стенок щиты.
Перед смертью поржав над дурацкою шуткою матерной,
Строй сомкнули беззубые псы на верхушке стены,
Этим ледям-ровенам не веря давно и внимательно.
Веря только в себя – и в того, кто прикрыл со спины.
Л. ТУЛЯКОВА.
ПОДБЕРИТЕ НАЗВАНЬЕ КРАСИВОЕ
Прошу объявить конкурс на лучшее название горки, музейно-парковой зоны и ландшафтного парка.
Эта горка такая красивая!
И цвела, красовалась века.
Не идет ей название «Вшивая» -
Зона отдыха здесь и река.
Ей подходит названье «Священная».
Ведь в тот страшный двенадцатый год
Отдыхали здесь русские воины,
Поднялся на борьбу весь народ.
Ей подходит название «Красная».
Все красивое русский народ –
Площадь, горку и солнышко ясное
Красным в песнях, названьях зовут.
Подберите названье красивое,
Будут помнить об этом века.
Пусть красуются, станут счастливее
Горка, город и наша река.
А. ГОТКО.
Падший ангел
Печален, скорбен, душою болен. В своих желаниях он слишком волен.
Он волен разрушать любовь, и в желчь он превращает кровь, и ужас в сердце поселяет...
Ничто надежды не вселяет вернуть Господнюю любовь...
И он страдает вновь и вновь, с глядя как ангел в поднебесье Ему слагает свои песни...
И разум мечется впотьмах лучом отчаянного сердца,
Но не на что здесь опереться — земля погрязла уж в грехах.
Никто не скажет ему «Стоп!», никто не остановит руку.
Зло от тоски и Зло от скуки.
Ведь он не верит уж в Любовь...
А. ГОТКО.
